ПРЕССА

О выставке «Шелковый путь»

Татьяна Ларева,
член Международной Ассоциации искусствоведов и художественных критиков, кандидат исторических наук г. Иркутск

В их работах, экспрессивных и энергичных, нет ни агрессии, ни надлома, ни внутреннего разлада, столь свойственных искусству «Нью-эйдж». Подкупает щедрость, с которой произведения излучают чистую энергию. Здесь вся проза жизни с насущными проблемами исчезает, вытесняется. Художники дружат и работают вместе еще со студенчества, а вот осознание себя как группы появилось совсем недавно. Органично, как бы само собой возникло и название — «НООСФЕРА».

Молодых живописцев объединяет именно сочетание индивидуального с глубоким переживанием обобщенного образа, обусловленное особым медитативным отношением к действительности, в гармоничном и радостном растворении в едином. Их взгляды и творческие методы взаимодополнительны, а постоянное общение как бы генерирует некую целостность. Не случайно эпиграфом выставки стало полотно Андрея Жилина «Шелковый путь». Во многих его работах собственные переживания — лишь проекция более универсальных состояний, а сама пластическая организация многослойна и неоднозначна. Спонтанные, на первый взгляд, цветовые пятна «пульсируют» на поверхности холста, изменчивые и подвижные, как эмоции и ощущения, а за ними и сквозь них проступает таинственное свечение. Именно свет оказывается субстанцией, выражающей внутреннюю духовность всего сущего. В его картине «Бросившие вызов смерти» как бы происходит трансформация в иные миры, «развоплощение» духа через физическую смерть, воссоздание иной, труднопостижимой реальности, магия общения с миром параллельным, так называемым «миром тонким». Художник стремится пробиться к собственной сути, а через нее — к абсолюту. «Ночь моего города» — город сновидений, в них столкновение «здешнего» (наблюдаемого) и сопредельного (невидимого), заполнение реальности мерцающими мирами.

Во многих картинах наблюдается способность художников к обратному движению от литературных, философских или религиозных впечатлений, от медитативных, витающих понятий — к «ускользающей» реальности, которая за всем этим стоит. Произведения Карлоса Кастанеды, мексиканская мифология, изучение анимистического, шаманского мировосприятия, психоанализ, непосредственное углубленное изучение сибирского пейзажа — вот путь их творческого следования.

В работах Александра Иванова «Таинственная Силькари», «Кутх», «Над тихим омутом», «Скифский мотив» происходит материализация его мыслительной, духовной и эмоциональной энергии. Стихия как бы заряжает пространство его картин своей динамической силой. Форма трансформируется, превращаясь уже в некую символическую знаковую систему. В каскаде отдельных плоскостей ощущение не разрушается, а собирается. Из «обломков мира»,преодолевая сопротивление предпринимается попытка создать новую, единственно возможную сегодня Гармонию.

В картинах Татьяны Жилиной «Шаманский мыс», «Сон», «Вавилон», «Нагваль» при всей технической изобретательности главное — это свет и пространство: свет в его сверхобыденном значении, когда он выступает не на фоне тени, а в прямом столкновении с чернотой мрака, глубокой тьмы. Осколки огня продолжают гореть в ночи. Профили, силуэты… Интенсивное слияние с запредельным. «Я не думаю, что я рисую…оно как-то интуитивно, само собой получается», — признается Татьяна. «Это далеко не просто, порой страшно мучительно, по многу раз переделывая, снимая все мастихином, с чувством совершенного отчаяния я отворачиваю холст к стене и надолго оставляю его. Спустя какое-то время, вернувшись к нему, я с удивлением вижу, что, оказывается, картина совсем готова, остается «одеть» ее в раму». Действительно, если картина написана, она живет своей самостоятельной жизнью, она ждет своего часа, она ищет путь к своему зрителю.

Безусловно, выставка «Шелковый путь» не может ожидать однозначного суждения. Она требует особого состояния души и ума, а для тех, кто способен разбудить свое воображение, обратиться к своей внутренней сути, — откроется удивительный смысл представленных работ.